Конкуренция со стороны производителей альтернативных материалов — это основная причина антиасбестовой кампании, которая возникла и активно проводится в странах, не имеющих собственных месторождений асбеста, но имеющих мощную химическую и металлургическую промышленность, производящую заменители. В проведении антиасбестовой кампании используются огромные финансовые средства транснациональных концернов.
Противники асбеста сознательно вводят в заблуждение общественное мнение стран о вредности асбеста, не делая различия между различными его видами. Хотя известно, что асбест — это собирательное товарное название для целой группы минералов сходных по своим свойствам, но совершенно различными по химическому составу и степени влияния на организм человека.
Торговая война в мировом масштабе
По определению, торговая война сталкивает экономические субъекты друг с другом с целью определить, какой из них завоюет решающие доли рынка насколько возможно быстро, в ущерб другому. В случае хризотил-асбеста это война, развязанная главными международными монополиями, теми же самыми, которые извлекали выгоду из асбеста до совсем недавнего времени, не беспокоясь о том, как он использовался, и которые покинули сектор при первом признаке тревоги, главным образом, чтобы ускользнуть от своей ответственности перед жертвами своего неправильного использования асбеста. Для того чтобы избежать судебных процессов и действовать в соответствии со своими обязательствами, продолжая получать прибыли, они начали применять заменители асбеста без какой-либо заботы о возможных рисках при их использовании или о последствиях, вытекающих из качества продукции, предложенной на рынок, просто заявляя, что она является менее опасной.
Что касается чрезмерной цены на эту новую продукцию для развивающихся стран и эффекта задержки развития инфраструктуры, являющейся жизненно важной для соответствующих народов, то это их не беспокоит.
Палка о двух концах
Война требует оружия, и международные монополисты воспользовались двумя его видами. Вместо того чтобы взглянуть в глаза своим обязательствам и пересмотреть свои методы с целью безопасного использования хризотил-асбеста они решили производить заменяющие волокна и продукты. Но этого им показалось недостаточно, и, прекрасно осознавая уникальные преимущества хризотил-асбеста, они решили в корне подавить любую конкуренцию, которую могла составить продукция, продолжавшая использовать его. Вот почему они раздули и поддерживали почти по всему миру антиасбестовый психоз, в частности, подталкивая группы по охране окружающей среды и некоторые объединения к требованию международного запрета на асбест, включая хризотил, вместо безопасного и надлежащим образом регулируемого использования. В самом деле, заставить хризотил-асбест исчезнуть со всех рынков было даже более важным, потому что ни один из заменяющих материалов не обладает такими же качествами и долговечностью по такой же цене.
Они действовали так, словно запрет собирался решить проблемы прошлого, включая здания, где использовался напыляемый асбест и где присутствовали амфиболы; как будто другие вещества, такие как стекловата, целлюлоза, стекловолокно, поливинилхлорид (ПВХ) и ковкое железо были абсолютно безопасными; как если бы эти продукты, предлагали то же самое качество, как хризотил-асбест. Короче говоря, много фальши можно обнаружить в их позиции, которая направлена, прежде всего, на поддержание или даже повышение их прибылей, в то же время успокаивая их совесть идеей создания рабочих мест в новых отраслях промышленности и претендующей на то, что она мотивируется заботой об охране здоровья населения и окружающей среды.
В результате этих действий продажи хризотил-асбеста стремительно упали. Глобальное потребление снизилось с 5 090 000 метрических тонн в 1975 г. до 1 800 000 тонн в 1999 г. После широко освещавшихся решений Франции и некоторых других стран о наложении запрета европейский рынок сейчас практически не существует. Никто не отрицает, что Европа столкнулась с проблемами, возникшими из безответственной практики прошлого. С другой стороны, нас не должно ввести в заблуждение противоречие между тем, что говорят влиятельные международные монополии и как они адаптировались к ситуации.